В 2023 году Елена Соколовская создала произведение под названием «Стравинскому…», одному из любимых её композиторов (кстати, это не первое её обращение к имени Стравинского). Сочинение представляет собой сюиту из трёх частей для солистов и малого оркестра.
Произведение таит в себе очень интересные особенности. Одна из ниx – общий зашифрованный тональный план: он основан на инициалах Стравинского (И.Ф.С.) и самой Соколовской. Так, первая часть написана в тональности E-dur (в английском языке в некоторых случаях буква «Е» произносится как «И»). Вторая – в F-dur (Ф). Финал начинается в тональности Соль-минор (С), но произведение заканчивается в тональности «Фа-мажор», и тем самым крайние части сюиты обрисовывают тональности Е-Ф, то есть инициалы композитора Елены Филатовой (девичья фамилия Соколовской).
В этом переплетении шифров появляются и пропадают многочисленные аллюзии на несколько широко известных произведений Стравинского, сменяя друг друга и вновь повторяясь. Эта вторая особенность сочинения Елены Соколовской порождает третью – необычный драматургический план сочинения. Он строится на постепенном «прорастании» через все три части аллюзии на проникновенную, замечательную тему Стравинского – эта тема из «Симфонии псалмов». Она буквально расцветает в постлюде в соединении с начальной темой первой части сюиты.
Удивительная ценность сочинения и одновременно необычные стилевые конгломераты русского и американского, барочного, древнего и современного, кукольного, фантастического, шаманского и обрядового – весь этот необъятно широкий диапазон творчества великого мастера Стравинского устремлён композитором XXI века к победе возвышенного и прекрасного.
Цикл Елены Соколовской содержит в себе ряд некоторых «неправильностей», придающих ему особое своеобразие. Так, произведение начинается со вступления фагота, которое темброво перекликается со вступительной фразой фагота в «Весне священной» и звучит так по-русски! Этот приём отражает русскую компоненту в творчестве Стравинского («Жар-птица» и др.).
Однако вслед за «русским» вступлением возникают старинные танцы «аллеманда» и далее (2 часть) «куранта», что как будто обещает типичную четырёхчастную старинную сюиту барочных танцев, напоминая об интересе Стравинского к музыке прошлого (например, симфония С-dur). Но обещание обманчиво: в цикле только три части вместо четырёх (и более), что нарушает правила старинных циклов.
Стилевое нарушение усугубляется: «аллеманде», идущей на 4/4 вместо обычных ¾, даётся название «Шоколадная», что намекает на неоднократное обращение Стравинского в своих сочинениях к американскому джазу («Эбеновый концерт»). Медленной, немного печальной и томной «аллеманде» Елена Соколовская придаёт признаки жанра «Спиричуэлс».
Этот конгломерат разных стилистических пластов, возникший в «аллеманде», обогащается ещё одним, очень важным драматургическим элементом: в ткани пьесы, как уже было замечено, возникают интонации темы из «Симфонии псалмов». Они пока только всплывают, проскальзывая в партиях английского рожка, фагота и фортепиано, и затем растворяются, чтобы опять появиться уже достаточно отчётливо во второй части и, наконец, венчают собой весь цикл.
Такое «crescendo» темы Стравинского – замечательное творческое решение композитора Соколовской. И этот процесс ещё усилен особенным тембровым приёмом: во второй части и в постлюде мелодию аллюзии на тему Стравинского исполняет вибрафон, играющий смычком. Это создаёт ощущение человеческого пения – словно откуда-то раздаётся голос невидимой певицы (или это пение ангелов?…).
Вторая часть – «Романтическая куранта» – продолжает развивать полистилистические тенденции цикла. В самом названии части содержится двойственность: старинный танец эпохи барокко возникает в достаточно отдалённую от барокко эпоху романтизма. При этом интерлюд перед «Курантой» как бы ещё более запутывает жанрово-стилевую картину: аллюзия на «бодро топающий» марш из «Истории солдата» Стравинского неожиданно приводит к изящной куранте! Однако грациозный танец неоднократно как бы заслоняется звуками «поющего голоса» – это вновь возникающая аллюзия из «Псалмов» (тема даётся в обращении). И наконец наступает финал, носящий название «От шаманства к свету».
…Вначале тихое бормотание колдовских заклинаний сменяется оглушительным шумом, вскриками и даже визгом шаманов. Колдуны пытаются «переколдовать» первую тему из «Свадебки» Стравинского. Но вместо плача невесты, её нежного девичьего голоса, мы слышим басовый тромбон и «заполошную» трубу-пикколо! Всё идёт к кульминации. Однако… что-то не удалось, всё затихает. Эта же тема «растерянно» звучит у английского рожка.
Колдуны пытаются попробовать во второй раз – теперь шаманят над темой тени «Петрушки». Вот! Вот… Но опять что-то не получилось – тень «Петрушки» убегает, не желая колдовать вместе с шаманами! Они ещё более растеряны и смущены…
Ну, попробуем ещё раз – теперь для колдовства избрана тема – аллюзия на вступительную фразу фагота из «Весны священной». Теперь уж точно шаманство должно получится – ведь в «Весне священной» тоже трудятся древние колдуны! Однако мощные удары литавр, как удары кулаком, приказывают прекратить недоброе действо шаманов-неудачников, заставляют их замолчать и исчезнуть.
В сам ярко изображенный процесс колдовства композитор Соколовская вкладывает мысль о том, что потуги неудачной ворожбы колдунов звучат не столько «устрашающе», сколько юмористически. И действительно, можно ли «переколдовать» музыкальные образы самого Стравинского? Нет! Ничто не способно видоизменить образы великого композитора.
И вот издали слышатся звуки, они приближаются, как бы поднимаясь по лестнице, выстраиваются в аккорд – и наконец звучит тема Света! Эта аллюзия на тему из «Псалмов» поразительна по силе воздействия на слушателей, она буквально ошеломляет и завораживает… Переходя из регистра в регистр от одних инструментов к другим, парящий поверх всего голос «поющего» вибрафона соединяется с темой вступления из первой части сюиты, и эта тема композитора XXI века обрамляет собой весь цикл. Здесь, в постлюде, во время «восхождения по лестнице», музыканты трижды обращаются к Стравинскому вслух со словами «Игорь Фёдорович!».
Драматургический замысел, осуществлённый Еленой Соколовской в её произведении оригинален и глубоко содержателен. Он направлен на идею о том, что никакие силы не способны одолеть мощь великих творений искусства, принадлежащих как самому Стравинскому, так и другим гениальным композиторам в истории музыки.
Автор произведения «Стравинскому…» Елена Соколовская преклоняется перед гением Игоря Фёдоровича. В этом сочинении особенно ярко выступает мастерство и высокий профессионализм композитора XXI века.